Козел нашел в траве пятак

Крутил его и так и сяк

Потом пошел в кооператив

И приобрел презерватив

Потом пошел на скотный двор

И показал козе прибор

Коза сказала не хочу

Козел сказал озолочу

Коза не дурочкой была

И сразу хвостик подняла

И вот идет народный суд

Гандон на палочке несут

Мораль той басни такова

А гандоне дырочка была

Девочка в поле цветы собирала,

Сенокосилку она не видала,

Та продолжала спокойно косить,

Папе опять за бездетность платить.

Охх, устала, я устала!!!

По "хозяйству" хлопотала,

..уй большой! А я одна,

Охх, болит моя п@@да... )))))

...... Спитеееееееее, @@@@@@@@ @@@@@@ @@@рииии))))))))))

"Страдать херней".

Если разобраться, ничего неприличного в слове «хер» нет. Так называлась в церковнославянском алфавите буква «х», а также любой крестик в форме буквы «х».

Когда крестом вычеркивали ненужные места в тексте, это называлось «похерить». Старый алфавит со всеми азами и буками окончательно отменили в начале XX века, и слово «хер», выйдя из использования, через полстолетия превратилось в синоним коротенького слова на «х» (ты знаешь какого). А заодно стало казаться непристойным и распространенное выражение с похожим корнем — «страдать херней». Hernia по-латыни означает «грыжа», и именно этот диагноз добрые военные врачи чаще всего выставляли детям обеспеченных мещан, которым не хотелось служить в армии.

Каждый пятый горожанин-призывник в России в конце XIX века исправно страдал херней (крестьянам же херня чаще всего была не по карману, и их забривали куда активнее).

— А что вас больше всего интересует в женщинах — внешность или содержание?

Он улыбнулся, вращая в руках прозрачный бокал, и ответил:

— Вы правы, стекло привлекательно, но я предпочитаю вино.

Любой скажет вам, что я человек не очень порядочный. Да я и слова-то такого не знаю. Меня всегда восхищали злодеи, изгои, сукины дети. Я не люблю гладко выбритых мальчиков с галстуками и приличной работой. Мне нравятся сумасброды, люди со сломанными зубами, помутненным рассудком и дурными привычками. Они мне интересны. Они всегда готовы на неожиданные поступки и сильные чувства. Нравятся мне и мерзкие бабы, пьяные, сквернословящие суки со спущенными чулками и грубо размалеванными рожами. Извращенцы мне интереснее, чем святоши. Я могу запросто общаться с бродягами, потому что и я – бродяга. Я не люблю законов, нравоучений, религий, правил. Я не люблю поступать в соответствии с общественными устоями.

Чарльз Буковски

Мне тяжело с вами. У вас нет чувства ответственности за свои слова, обещания и поступки. Я приучен к тому, что когда человек что-то говорит или делает, он в любом случае обязан держать ответ, а вы же при первом спросе отказываетесь от всего и лишь в удобных обстоятельствах идете до конца. На вас тяжело рассчитывать.

Евгений Гришковец

Вся информация мира — это сплетни. Если умеешь их слушать, то можно научиться и вычленять истину.

Сергей Лукьяненко

Как я милую любил —

Вы едва ли сможете!

А за что её убил —

Так за слово «ЛОЖИТЕ».

Уж и доброю была,

Нежной и покорною,

Но себя же обрекла

Тем, что «кофе ЧЁРНОЕ».

Вспоминаю, как в бреду,

И доселе ночи те!

Но она, как на беду,

Говорила «хочите».

Слышал, как приду домой,

«ихних» да «евонную»,

Так что был поступок мой

Самообороною!

Был уверен наперед,

Без зазренья совести,

В том, что суд меня поймёт,

Оправдает полностью!

Но с суровостью жреца

Объявил судья мне,

Что «отложивается»

Нынче заседание…

Удивительные медицинские факты:

1) Ни один человек не сможет полностью открыть свой рот и вытянуть язык дальше губ.

2) 90% из вас только что попытался это сделать.

3) 100% поняли, что это было не правдой.

5) Небольшое большинство (51%) посмеялось.

6) Большинство этих людей не заметили, что мы пропустили номер 4.

6) Большинство только что посмотрели и поверили.

7) Большинство не увидели, что мы так же пропустили номер 2.

8) Ты опять попался(лась).

9) Ты словил нас на повторении 6?

10) Ты не хотел (ла) проверять, не так ли?

Нельзя мешать человеку сходить с ума.

© А.П. Чехов "Палата №6"

Философия и два стула.

Есть два стула. На одном пики точены, на другом хуи дрочены. На какой сам сядешь, на какой мать посадишь?

Платон: Можно рассматривать два стула как отражение дуализма души и тела. Если стул с хуями символизирует низменные телесные помыслы, то стул с пиками отражает воинственные устремления вечной души. Я выбираю пики.

Аристотель: Знание о каждом отдельном свойстве должно быть приобретено из опыта, а поэтому я попробую оба стула. Впрочем, хуи мне больше по нраву.

Лао-Цзы: Я, пожалуй, постою.

Фома Аквинский: Лишь Бог является подлинным бытием; а потому нам следует стойко переносить все телесные муки, отрицая похоть и грязные устремления тела. Поэтому я сяду на пики.

Мишель Монтень: Человек не может познать абсолютной истины, а потому нет никакой разницы, на какой стул садиться.

Шопенгауэр: Человеческой деятельностью руководят лишь злоба, эгоизм и сострадание. Поэтому садись сам на свои сраные стулья, мудак, а я тебе немножко посочувствую.

Вольтер: Но где находятся эти стулья? В одном месте или повсюду, не занимая пространства? Я ничего не знаю об этом. Устроены ли они из единой субстанции? Я ничего не знаю об этом. Пики точены или хуи дрочены? Я ничего не знаю об этом.

Рене Декарт: Я сижу на стуле, значит, я существую.

Кант: Вопрос о двух стульях лежит в области антиномий чистого разума. Если стул с хуями можно назвать тезисом, то стул с пиками - это его антитезис. Учитывая, что решение антиномий никогда нельзя найти в опыте, я просто сяду перед этими стульями и буду долго думать, но в итоге так ничего и не выберу.

Гегель: Ответ на вопросы, которые оставляет без ответа философия, заключается в том, что они должны быть иначе поставлены. Здесь не хватает третьего стула, на котором были бы огромные хуи, утыканные острыми шипами. Ой, я сказал это вслух?

Маркс: Давайте просто усадим капиталистов на стул с хуями, а империалистов на стул с пиками.

Фрейд: По-моему, ответ очевиден.

Ницше: Я встану ногами на оба стула и буду танцевать, потому что я ебанутый! Ура мне!

Бердяев: Возьму пики точены, срублю хуи дрочены, это у нас каждый ребенок знает.

Камю: В невыразимом отчаянии я лягу на пол возле стульев и буду смотреть в потолок. А потом я умру, как и все мы.

Хайдеггер: По какому стулу должен быть прочитан смысл бытия, какой стул должен быть отправным пунктом для открывания бытия? Вопрос двух стульев - бытийный вопрос, познающийся с помощью опыта. Но учитывая, что опыт всегда уже имеет место в мире и бытии, я не сяду ни на один. Вон сколько философов до меня уже посидело на них!

Деррида: Стул? Что такое "стул"? Что такое "хуй"? Что такое "пики"? Это всего лишь слова. Мы заперты в границах нашего языка и познаем мир лишь с его помощью. Поэтому ваш вопрос не имеет смысла.

Люди, родившиеся в 90–х

Слушайте, недавно осознал совершенно непереносимый факт – люди, родившиеся в 90–х, уже после развала СССР – умеют говорить, читать, писать, работать менеджерами отделов, руководить молодежными политическими организациями, брать ипотеку, открывать общества с ограниченной ответственностью, стрелять из стечкиных, покупать BMW, заводить семью и даже рожать детей! Еще в недалеком прошлом казалось, что 92–го года рождения – это ясли, в лучшем случае детский сад, что–то очень молодое, появившееся на свет совсем недавно, а тут ты натыкаешься в какой–нибудь криминальной хронике на бородатого детину с татуировками, и оказывается, что он родился в 90–х.

Это свершившийся ужас, аксиома – мы, восьмидесятники, больше не считается «молодыми людьми». Я привык быть младше всех. Младше всех в классе, младше всех в универе, младше всех на работе, младше всех среди детей отцовских друзей. Это придавало энтузиазма, наполняло обманчивым оптимизмом. «Ну, все еще впереди!». Ты молод, успешен, у тебя есть фора – фора времени. Тебе представлялось, что так будет всегда. Младше всех, а значит, сравнительно – лучше всех.

Затем, постепенно, пошли сигналы – девочка из HR оказывается 88–го. Муниципальный депутат 89–го. Владелец популярного youtube–канала 91–го, стартапер–миллионер — 92–го.

И сладкая истома восьмидесятчества сходит на нет. Молодость больше не может служить оправданием. Мы стали теми, с кем с бахвальством конкурировали в юности. В нашей юности, которой не стало. Число «30» приближается со скоростью японского поезда. Уже давно пора подвести первые итоги, а ты до сих пор ведешь себя как подросток. Время сыплется, как песок сквозь пальцы, а ты все еще так внутренне молод, что можешь позволить себе настолько заезженное сравнение, не говоря уже о «сладкой истоме».

Что дальше? Кардиограммы. Диета. Седина. Ты лепил армии из пластилина, они же, пальцем обводя их прямоугольником, посылают армии в бой на планшете. Ты учил английский язык по зеленому медведю Muzzy (“I’m Corvax!”), они на английском пишут аналитические статьи в Foreign Affairs. Я стал бояться узнавать чужой возраст и подумывать о том, чтобы скрывать свой. Я с благодарностью смотрю на кассирш, спрашивающих у меня документы, и с натянутым подозрением – на присланные резюме, где виднеется заклятая девятка. Девятка, бывшая первым автомобилем многих наших отцов, но превратившаяся в штамп, герб, печать молодых наглецов, посмевших так быстро повзрослеть.

Время. Сволочь ты бессердечная.

И за кого ж вы беспокоитесь?

За тех кому не хватит.